Зелёный змей Урала [СИ] - Комбат Мв Найтов

Царьграда на Лемнос. А у меня состоялся разговор с матерью Кати, Анастасией, которой я передал письма девочки. «Исправили» и императорские указы, указав в них слово «Василисса». Больше всего этому сопротивлялась царствующая бабушка, но теперь это самая западная часть империи, остальное арабы уже отобрали, да и этот остров фактически принадлежит им за исключением самых восточных районов. Высадились арабы и в самой Италии, и весь ее юг принадлежит им, почти до самого Неаполя. Чума, конечно, пошатнула амират, но не настолько, чтобы он добровольно отказался от завоеванного. Тем более, что «римский уклад» на острове значительно разрушен. На первые роли вышли пелегрины и либертины, так сказать «средний класс», греки (их в патриции не брали и гражданами они не считались, но половина Сицилии и юга Италии было заселено ими), и отпущенные грамотные рабы: управленцы, торговцы, ростовщики и ремесленники (Патрициям Риме запрещалось заниматься торговлей, как недостойным делом). Византия избавилась от этого «недостатка», здесь патрикии торговали вовсю, это не стеснялся делать даже император, хотя внешне все было благопристойно: для этого у него существовало несколько компаний, делающих свои дела под его дланью. В любом случае: Византия – это не Древний Рим. Византия – это большой базар. Республиканских замашек здесь практически не осталось. Анастасию я посвятил в предстоящую операцию, так как ничем не рисковал при этом. О том, что я собираюсь это сделать знал, в том числе, и противник. Мать Калисфении вновь родила мальчика, его жизнь была в опасности, так как наследников у Михаила по-прежнему не было. К счастью, женщина понимала: почему умерли ее сыновья. Но гонору и у нее, и у ее мужа, было с избытком! В итоге ее удалось уговорить, что в случае чего, она может укрыться в лагере, а позже переехать на Сицилию или в Каламбрию. Я, сам, вмешиваться во внутреннюю политику Византии не буду, а дочь вполне может обеспечить безопасность существования родителей. Как ни как: басилисса Сицилии или студентка 1-го курса Владимирского университета.

Уладив дела здесь, я, до морозов и ледостава, успел вернуться в Самару, где форсировал строительство десантных кораблей. От этого зависело очень многое: ударной силой флот обладал, а транспортные возможности у него были очень ограничены. Заодно решил немного позабавиться и сделать нечто подобное малым десантным кораблям проекта 106К, которые в мое время довольно успешно действовали в Средиземном море. Стальной лист я уже катал, флюс и сварка имелась, фигурный прокат – не велика проблема, и, главное, я мог собирать секции у себя во Владимире, доставлять их в Городец и оттуда в Самару для окончательной сборки. Как по льду, так и на буксире. Специалистов-клепальщиков у меня уже хватало, плазово-шаблонный метод забит в загривок еще со времен учебы. Суденышки не слишком большие, потянем! И они вдвое вместительнее, чем предыдущие МДК. Единственное «но»: лошадей они вряд ли смогут возить, да и бог с ним. Я же не остановил строительство деревометаллических кораблей.

Все равно на подготовку ушло более двух лет: требовалось построить небольшое водохранилище на Лемносе и запустить там полевую электростанцию, сумели установить и настроить радиостанции во Владимире, Керчи и на Лемносе, построить 17 кораблей типа «Свитяжь» и 12-ть типа 106 «к» и «кн» (танкеров), три фрегата и топливную станцию на Лемносе. С Балтики подошли еще четыре фрегата, и восемь корветов прошли по рекам и базируются теперь в Эгейском море. Завершили картографирование трех морей, включая Ионическое и части Адриатики. Мои моряки времени не теряли, готовились основательно. Наконец достигли вместительности в 10 000 человек в первую волну, и накопили снабжение на два года боевых действий. Из Владимира весной 875 года прибыл 4-й батальон 5-го полка морской пехоты. Вместе с ним прибыли Твердята, старый воевода Всеволод, командир гвардии Минай и министр иностранных дел Рознег. Они привезли с собой Екатерину, которой я обещал участие в этой кампании. Училась она хорошо, все сдавала на отлично, но особый талант у нее прорезался не в точной механике, а селекции и в органической химии, что в принципе не умаляет ее заслуг в области образования. То, что называется: «В связях, порочащих ее, замечена не была». Никаких тайных сборищ религиозной направленности, никаких сторонних писем кому-либо, через кого-либо. Писала только матери несколько раз. Почту люстрировали, в том числе, на тайнопись. Чисто. Ни один из достаточно многочисленных «гостей» из Византии в контакт с ней не вступал. Прилично подтянула русский язык, теперь по-гречески и на латыни говорит с легким акцентом. Подружилась с обоими дочерями и младшим сыном. Старшие, по-прежнему, к ней относятся настороженно. Но Сашка остался «за главного» на «царстве». Здесь только Славка, и тот на Лемносе. Я последние шесть месяцев провел в Керчи, организовывая весь процесс. Подход 4-го батальона ставил точку в плане развертывания. Кого не ожидал увидеть, так это Твердяту. Впрочем, как и Всеволода. Последний постарел и несколько погрузнел, но в доспехи еще влезает.

– Кого я вижу! Боярин Твердята и «сам» воевода Всеволод! Какими судьбами? Здравствуйте!

– Здравствуй и ты, государь! – ответили оба.

– Во как! Неужто приняли?

– Да, мы, как раз, с этим решением. Окромя Турова, в остальных городах сходы и вече порешили призвать царя Владимира на вечное царство, и признать Уклад государственный, как верховный закон. – Слово «конституция» было незнакомо жителям Союза, поэтому ее переименовали.

– А Туров что?

– Глаголят, что незнакомы с князем, за столько лет ни разу не был. Послы немецкие там крутятся и воду мутят. Византийцы ездить прекратили, так восточные немцы подтянулись.

– Хорошо, будем иметь в виду. Из Союза выходить не собираются?

– Таких словесов не говорили.

– Осенью схожу туда, после Сицилии. Катя! Как успехи? Оторвали тебя от учебы?

– Нет, государь! Заранее предупредили, что сессию сдавать буду в марте-апреле за весь год.

– Сдала?

– Конечно сдала, иначе бы не отпустили. Математик очень строг. Даже хворобу за повод пропустить занятие не считает.

– Не говоря уж о занятии трона? Это, вообще, не повод? – рассмеялся я.

– «„Сколариус“ не имеет права пропустить занятие» – написано в Уставе университета, и мы клятву давали, что будем чтить устав.

– Ну, там оговорено, что по медицинским показаниям, государственной надобности и, с разрешения ректора и проректора, занятия могут быть перенесены или сдвинуты по времени. Как сейчас помню, сам подписывал.

– У нас даже на свадьбу, собственную, никого не отпускают. Есть воскресенье, вот и празднуйте. Но утром быть в университете.

– И тебя не отпустили бы?

– Мне еще никто и не предлагал выйти замуж, государь. Было только предложение выйти за князя Александра, с